Стил Даниэла - Жажда Странствий

ЖАЖДА СТРАНСТВИЙ
Даниэла СТИЛ
Анонс
Куда только не забрасывала страсть к путешествиям очаровательную и независимую женщину-фотографа Одри и мужественного писателя-исследователя Чарльза! Им, глубоко любившим друг друга, но идущим по жизни разными путями, приходилось довольствоваться лишь краткими, мучительно-радостными встречами - то в изысканной Венеции, то в далеком Пекине, то в экзотическом Каире.

Однако с каждой новой встречей любовь Одри и Чарльза разгоралась все сильнее, и все яснее понимали они, что для них счастье быть вместе - важнее всего. Даже жажды странствий.
Моим любимым странникам...
Вас не встретишь на прогулке по аллеям Центрального парка, вы вечно рветесь куда-нибудь в дебри долины Амазонки, в далекий Китай, ваша мечта - мчаться в "Восточном экспрессе"... Вы подарили мне жизнь, каждый по-своему: мой отец Джон и мой муж Джон, и в благодарность я посвятила эту книгу вам, а также чудо-девочке Виктории, моему ненаглядному сокровищу, с пожеланием, чтобы вы не слишком отдалялись от меня, когда жажда странствий позовет вас в дорогу.
Преданная вам Д.С.
Глава 1
Весь дом насквозь был пронизан солнечным светом, свободно льющимся сквозь большие высокие окна. Сверкала натертая воском резная, красного дерева, облицовка камина в парадной гостиной; каждая розетка, каждый ее завиток были отполированы до зеркального блеска.

Длинный инкрустированный стол в центре гостиной являл собой изысканное произведение искусства, однако разглядеть его было нелегко: сюда чуть ли не целый месяц складывались дорогие свадебные подарки. Резные нефритовые фигурки, массивные серебряные блюда, кружевные скатерти, десятка три роскошнейших хрустальных ваз, не менее полусотни всевозможных столовых приборов с оригинальными солонками и перечницами, дюжина серебряных канделябров...
На краю стола лежал блокнот, куда аккуратно записывали все до единого имена друзей и принесенные ими дары, дабы потом невеста могла поблагодарить каждого из них в отдельности. Одна из горничных ежедневно сметала с подарков пыль, дворецкий следил, чтобы серебро было начищено и сверкало так же ослепительно, как и все, что находилось в особняке Рисколлов.

Здесь царил дух утонченной роскоши, не оставлявший сомнений в том, что владельцы дома чрезвычайно богаты, но, похоже, этим вовсе не кичатся. Парадная гостиная была надежно защищена от любопытных взоров, на окнах - тяжелые бархатные шторы и кружевные занавеси.

Вокруг особняка - пышные деревья, ухоженная живая изгородь, прочная кованая ограда. Да, дом Рисколлов был настоящей крепостью.
В огромном холле с плавно уходящей вверх широкой лестницей послышался негромкий женский голос. Через минуту в гостиную вошла высокая молодая женщина двадцати с небольшим лет, длинноногая, с узкими бедрами и точеными плечами.

На ней был розовый атласный халат, розовые атласные туфельки, медные волосы собраны в пучок на затылке. Атласный халат ниспадал до пола мягкими складками, но вот в движениях девушки, ее походке не было решительно никакой мягкости.

Прямая как струна, она вдруг остановилась, сделала еще несколько шагов и принялась рассматривать лежавшие на столе подарки, медленно переводя взгляд с предмета па предмет. Потом быстро подошла к столу и стала читать в блокноте имена, которые сама же и записала: Астор, Тюдор, Ван Кэмп, Стерлинг, Флад, Уотсон, Крокер, Тоубин...

Цвет высшего общества Сан-Франциско. Нет, почему только Сан-Франциско? Всей Калифорнии, даже всей Америки.

Громкие имена, известные всем людям, роскошные подарки.
Девушка еще раз